|
ХХХ
Эх, житьё-бытьё,
Доля злая.
У театра жду.
Поджидаю.
На часы смотрю
Дело скверное!
Не спешит моя
Благоверная!
Как и в юности,
Маня-Манечка
Опоздала опять
На свиданьечко.
1948
НА ПОКОСЕ
Что перина?
Что кровать?
На копне
Вольготней спать!
Кепку прочь,
Спецовку прочь!
Славная погодка!
Натяни, как простынь, ночь
Выше подбородка!
И раскинув грабли рук
В сей подлунной спальне,
На сто вёрст свисти вокруг
Носом музыкальным!
И дыши, дыши, дыши
Сколько сердце просит¼
До чего же хороши
Ночи
На покосе!
1950
БУМАЖНЫЙ ЗМЕЙ
— Бумажный змей!..
— Бумажный змей!..
Ведь вот, скажи, какая небыль!
Что, даже, старики и те,
Из-под ладоней
Смотрят в небо!
Глядят,
Прищурившись слегка,
Глядят, не могут наглядеться:
Ведь это в белых облаках
Парит их собственное детство!..
1958
ХХХ
Мне мать
Оставила в наследство
Не злата-серебра мошну,
А мир
Безоблачного детства,
Что до сих пор
В душе ношу.
Росою спелой умываюсь
В медвяном Маврином логу.
Всему на свете
Удивляюсь
И надивиться не могу!..
1959
ХХХ
Помнишь, как мечтали вечерами?..
Он придёт,
Появится на свет.
С голубыми, ясными глазами,
Тот, кого пока что
В мире нет.
Он придёт,
Заполнив жизнь собою,
Ничего не ведая о том,
Что его рожденье взято с боем,
Счастье — завоёвано отцом!
Что когда гремела канонада
Вражеских снарядов и гранат,
У святых развалин Сталинграда
Умирал израненный солдат.
Умирал…
Однако вот не умер.
(Всё ж бывают в жизни чудеса!)
Выходили, вынянчили люди,
Кровью истекавшего бойца.
Были б корни, — будут и отростки.
Были б кости, — мясо нарастёт…
Предо мною —
Мальчики-подростки,
Старшему — одиннадцатый год.
Он, как ты,
Такой же синеокий,
Не глаза, а в поле васильки.
Краснощёкий,
Ростом не высокий,
Рыболов, вернувшийся с реки.
А другой — мальчишка непоседа,
Колобком катается у ног.
— Весь в Михайлу, —
Это значит в деда
Мой меньшой,
Заботливый сынок!
…Счастлив я,
Что у детей есть детство!
Я — видавший смерть, и не одну!
Люди!
Мы обязаны в наследство
Им оставить мир,
А не войну!..
1959
ХХХ
Шумит тайга,
Шумит тревожно,
Скликая ратников в поход:
Под вечер на реке Таёжной
Начался ранний ледоход.
О, что с рекою сразу стало!
Как вздыбились коварно льды!
Их даже солнце испугалось
В кедровник юркнув от беды.
Всю ночь не спали у плотины,
Всю ночь мы были, как в аду.
Всю ночь там льдины,
Как дельфины,
Во тьме играли в чехарду.
А утром, поборов усталость,
Мы поняли: прошла беда.
У наших ног, как пёс, ласкалась
Обыкновенная
Вода!..
1959
ХХХ
Врачи всю ночь,
Как ангелы-хранители,
Стояли над солдатом не дыша.
И будто плёнка
В старом проявителе,
Он к жизни возвращался не спеша.
В бинтах,
В подушки заживо зарытый,
Лежал, и, даже, не дышал солдат.
Лишь только пульс,
Как родничок забытый,
То замирал,
То бился невпопад.
К утру он шевельнул устало бровью,
Потом глаза открыл едва-едва…
…Смерть
Тихо дверь
Прикрыла за собою,
И юркнула
В палату номер два!
1959
РУЧЕЙ
Нет, не ручей, а ручеёчек, —
Такой, что не на что смотреть.
Казалось,
Мог он между кочек,
Бежать, бежать
И умереть!
И он бы умер,
Бессловесный,
Не став источником реки,
Когда б в груди его,
Как песни,
Не бушевали родники.
Когда б
На братьев непохожий,
Незамерзающий зимой,
Он не поил
Людей прохожих
Своей студёною водой!
1959
У МОРЯ
На пляже,
Вымощенном галькой,
Напялив чёрные очки,
Как заколдованные галки
Порхали всюду новички.
Белым белы
Что приведенья,
Иль будто чем-то все больны.
Визжали
От прикосновенья
Всепокоряющей волны.
Волна же ласково виляла
Своим русалочьим хвостом.
В свои объятья зазывала.
Шепча, не ведая о чём!..
1950 |
